Как и во время выборов, если слух подхватят популярные авторитеты или знаменитости, он практически мгновенно достигнет десятков тысяч людей. 13 сентября 2021 года Ники Минаж написала в твиттере: "Мой кузен в Тринидаде не хочет делать прививку, потому что его друг заразился и стал импотентом. Его яички опухли. Его друг был в нескольких неделях от свадьбы, а теперь девушка отменила свадьбу. Так что просто молитесь об этом и убедитесь, что вы уверены в своем решении, а не подвергаетесь издевательствам." 71

Этот необычный контент получил 252 000 откликов. Некоторые люди в комментариях пытались донести, что это чаще всего симптом венерического заболевания, а не травма от вакцины. Дискурс "Шарики подруги кузена Ники Минаж" в тот день доминировал в интернете и, конечно, был подхвачен СМИ. 72

Но какими бы забавными ни были мемы в тот день, на самом деле есть более важный вывод: многие люди искренне обеспокоены тем, что распространяют слухи о "друзьях друзей". В отличие от историй о бюллетенях в мусорных контейнерах, эти истории и сообщения от первых лиц о плохом опыте были не из тех, которые компании социальных сетей могли бы развеять с помощью быстрой проверки фактов и помощи журналиста-расследователя. Эти истории нуждались в определенной контекстуализации - не для того, чтобы принизить их, а для того, чтобы с сочувствием объяснить такие вещи, как распространенность или вероятность того, что определенный симптом после вакцинации действительно связан с вакциной. В прошлую эпоху подобные опасения были теми вещами, на которые врач мог бы ответить один на один при встрече с обеспокоенным пациентом. Но сегодня слухи распространяются с большой скоростью и в глобальном масштабе. Вопрос о том, как реагировать, был чрезвычайно сложным. Да, группы врачей работали над тем, чтобы воспринять сигнал от слухов и дать отпор; отдельные врачи начали проводить время, заходя в аудиочаты Clubhouse и создавая TikToks, чтобы противостоять вирусным теориям заговора (после того как они работали на своей основной работе). Но все эти усилия были разовыми. Сети для обмена контентом врачей тоже были случайными.

У слухов есть "публика", как выразился Жан-Ноэль Капферер, исследователь слухов, с которым мы познакомились в главе 1; некоторые группы будут более восприимчивы к одним историям, чем другие. Чернокожее сообщество, которое очень обеспокоено медицинским расизмом и его негативным влиянием на результаты материнского здоровья чернокожих женщин и которое хранит глубокие воспоминания об исторических злодеяниях, таких как эксперименты Таскиги, разделяло совсем другие типы слухов, чем китайскоязычное сообщество экспатриантов, у которого другая история общин. И, конечно, ни одна из этих групп не является монолитной. Поскольку слухи перемещались по нишам, эффективная контрречь и эффективные контрразговорщики могли выглядеть совершенно по-разному для каждого слуха.

Однако создание по-настоящему сетевых ответных мер является сложной задачей. Отдельные организации гражданского общества или врачи могут ответить лишь на очень многое. Проект "Виральность" располагал ограниченными ресурсами и мог связаться только с большим количеством групп. Представители администрации Байдена и другие авторитетные лица высказались, в том числе через Управление генерального хирурга. Однако, когда доверие к авторитетным лицам низкое, слухи могут стать более убедительными. Идея "официальной истории" или "официального источника" отражает динамику власти: некий чиновник имеет право говорить, заявлять, что является правдой, а общественность, как ожидается, должна этому верить. Альтернативные объяснения и теории - слухи - оспаривают этот авторитет, подчеркивая, что официальность и достоверность не всегда идут рука об руку. Сегодня мы имеем как систему, которая делает распространение слухов легким, так и социальные обстоятельства, которые делают слухи убедительными.

И, конечно, даже когда мельница слухов и внутренние пропагандистские машины вращались, пропагандистские машины государственных субъектов также использовали недоверие и беспорядки: Россия использовала свои открытые государственные СМИ, чтобы выразить ужас по поводу несвободы американских требований к вакцине , даже когда российские региональные правительства и предприятия вводили почти идентичные требования для определенных типов работников и для доступа в рестораны. 73. Она рассказывала о вакцине "Спутник", одновременно нагнетая страх перед якобы опасностью вакцин Pfizer и AstraZeneca. 74 Один из тропов, использованных для высмеивания вакцины AstraZeneca, был отголоском страха перед оспой 1880-х годов: российские говорящие головы называли ее "обезьяньей вакциной", поскольку она была сделана с использованием аденовируса шимпанзе, и размещали мемы с шимпанзе на ТВ. Вакцина "Спутник", конечно же, не содержала никаких обезьяньих частей! (По иронии судьбы, впоследствии связь с шимпанзе была использована для утверждения, что вспышка обезьяньей оспы, уместная только из-за названия, была вызвана вакциной AstraZeneca). 75 Серые пропагандистские агентства и блогеры подхватили пропаганду, распространяемую по государственному телевидению, отмывая сообщения для своей собственной аудитории. 76 В другом случае связанная с Россией маркетинговая фирма, зарегистрированная на британский адрес, на котором, похоже, не велось никакого бизнеса, начала предлагать заплатить авторитетам YouTube за рекламу вакцины Sputnik и очернение компании Pfizer как небезопасной и опасной. Эта попытка была разоблачена несколькими ужаснувшимися влиятельными лицами; несколько других, однако, сделали оплаченные посты. 77 Facebook впоследствии удалил сеть страниц, связанных с этой манипуляционной кампанией. 78

Умеренность и зеркальный мир

Как и в случае с выборами 2020 года, быстро меняющиеся обстоятельства во время пандемии привели к появлению новых политик технологических компаний, которые пытались найти баланс между свободой слова и предотвращением вреда. Платформы также регулярно общались с представителями органов здравоохранения, пытаясь распространять самую достоверную информацию. И снова их усилия по модерированию - включая маркировку основного контента - были названы "цензурой".

Понимание тонкостей модерации контента COVID-19 имеет решающее значение для определения будущих ответных мер институтов и платформ. Реальные последствия распространения слухов о COVID-19 в Интернете были весьма суровыми. На первых порах такие известные личности, как Роберт Ф. Кеннеди-младший, и различные влиятельные лица распространяли необоснованные теории, связывающие беспроводные вышки 5G с коронавирусом. Видеоролики, размещенные на YouTube, набирали сотни тысяч просмотров и, подобно "Пандемии", распространялись по всему миру. Некоторые из групп в социальных сетях, посвященных теории 5G, за две недели набрали почти полмиллиона подписчиков. 79 Несколько человек были убеждены настолько, что пытались сжечь вышки. 80 Слухи о лекарствах и методах лечения, тем временем, приводили к травмам и смертям.

Важно отметить, что аудитория была восприимчива к этим теориям из-за дезориентирующего состояния мира и из-за того, насколько тяжелой была пандемия для многих людей. Да, информации было много, и разобраться в том, что правда, а что ложь, было невероятно сложно. Но люди болели, в том числе и те, у кого не было медицинской помощи. Многие семьи пострадали экономически